Dust – единственный в своем роде проект в Тбилиси с точки зрения концепции и смыслов. В один день здесь можно оказаться на лекции, маркете, вечеринке, попасть на кинопоказ или перформанс, поучить язык и, конечно, посетить ресторан и бар. Днем часть пространства работает как коворкинг.

Пространство Dust открылось в центре Тбилиси в октябре 2022 года, но уже успело зарекомендовать себя как модная ивент-, коворкинг- и гастрономическая площадка. Команда на 85% состоит из грузин, остальные ребята – из Украины, Беларуси, России и других стран Европы. Делать мультиформатное заведение для разных людей, говорящих на разных языках и интересующихся разными ивентами, – большая идея всего проекта.

Цена или качество?

Одно не работает без другого. 

Совет начинающим: стоит ли открывать заведение в Тбилиси сейчас?

Нет. Здесь хватает проектов, открытых русскими. Я бы по-доброму посоветовала всем, кто никогда раньше не жил в этом городе и ничего про него не знает и не хочет знать, поехать в другую страну. Грузия сильно страдает от наплыва россиян. Есть те, кто давно здесь живет и приехал с пониманием, куда едет, а не просто бежал в огне. Грузия совершила большое дело, приютив этих людей на какое-то время. Но если ты не проникся страной, не захотел взаимодействовать с этой культурой и не согласен со всем, что она транслирует, то правильнее и честнее будет поехать туда, где тебе комфортнее. Все-таки у грузин есть опыт, связанный с пережитым из-за России, и если ты гражданин Российской Федерации, то нужно приезжать сюда полностью согласным с позицией местных жителей.

В чем сила Dust?

В формате. Главное и самое ценное, что у нас есть, – это концепт, который мы придумали. Я не называла бы это словом «сила», потому что, на мой взгляд, оно звучит немного маскулинно. Я бы сказала, что это сердце. Сердце – в мультиформатности.

Я всегда занималась разной деятельностью в смежных областях – напитками, ивент- продюсированием. Переехав в Тбилиси, устраивала кинопоказы, свопы и маркеты, которые были очень популярны. Еще меня вдохновляет кормить людей. У меня с подругами в Москве было кейтеринговое агентство. Я думала, как совместить кофейный, продюсерский и ивент-опыт, и поняла, что нужно делать большой проект – что-то вроде культурного центра, в котором все это будет сосуществовать под одной крышей.

Тогда я решила не спешить и присмотреться к локациям. Постепенно искала помещение. Примерно в то же время время познакомилась с Гошей – одним из партнеров Dust (Гоша Мамаков – соучредитель рюмочных «Зинзивер», «Дежурная», «Южная», «Барка», «Вишневый сад» и других проектов в Москве. – SC). Было видно, что человек шарит, как все это строить. В его проектах часто проходили выставки и поэтические вечера, встречи и так далее. Мы поделились друг с другом мыслями о том, чем хотим заниматься в Тбилиси. Так вышло, что мы говорили примерно об одном и том же. Я уже давно жила в городе, а у Гоши были ресурсы, которых у меня не было. Наш опыт и экспертиза сошлись. У меня было то, что он искал, а у него – то, что искала я.

Увидев в июне это пространство, мы сразу поняли, что снимем его. Здесь прикольно и аскетично – красивый бетон, пол и потолок, интересные фактуры. Тогда мы осознавали, что открытие возможно сильно позже: нужно было время на подготовительный этап (поиск подрядчиков, дизайн-проект, архитектурный план, поиск оборудования и т. д.), который мы не проделали. Но мы все равно сняли его, и почти пять месяцев место было в разработке.

А чуть позже к нам присоединился грузинский партнер. Это был этический выбор. В Тбилиси в последнее время многое делится на условно «русские» и «нерусские» проекты. В первом случае партнеры открывают заведение для своей аудитории, по своим правилам. А есть проекты, которые больше нацелены на взаимодействие с местными и интересуются запросами локальной публики. Мы с самого начала решили, что делаем именно культурный центр, а не просто кофейню или рюмочную. Получился огромный мультиформат.

Мы не делим аудиторию по национальному признаку. Наши гости – культурная прослойка людей разного возраста, которые любят музыку, искусство и еду. Последнее – важный элемент нашего пространства. Под каждый ивент, а у нас их иногда бывает по несколько в день, публика подбирается исходя из их культурного запроса. Также наши мероприятия проходят на разных языках для разной аудитории.

За кофейную часть я отвечаю самостоятельно, так как я уже 12 лет в кофе. Начинала в небольших проектах, потом работала в «Камере Обскуре», «Человеке и пароходе», открыла свою кофейню «Чайка» на Тверской, занималась производством колд брю, который очень популярен в клубах, запустила с партнером обжарочный цех спешелти-кофе Adept.

В Dust мы работаем с двумя обжарщиками – проектом Adept, которым я раньше занималась, и локальным Groovy Roasters. Выбираем наиболее интересные для нас лоты зерна из доступного ассортимента на конкретный момент. У обеих компаний он достойный. В Закавказье пока очень мало спешелти-обжарщиков и хорошего кофе: если хочешь работать с чем-то уникальным, приходится возить свое. Рынок зеленого кофе в Грузии и России разный: в РФ выбор больше и есть возможность покупать определенные сорта, которые не купишь здесь.

Мы уже делали и планируем продолжать проводить кофейные ивенты. Например, некоторое время назад у нас можно было заказать barista set, в который входил эспрессо, капучино, фильтр, а в другой раз к этим позициям добавился еще алкогольный коктейль эспрессо-мартини. Таким образом мы замиксовали барное и кофейное направления.

«Я выбираю артистов по принципу “что нравится мне и тем, с кем я общаюсь”. Мы взяли курс на развитие локальной сцены внутри Закавказского региона. У нас есть желание интегрироваться в местную культуру и работать в том числе на грузинскую аудиторию, поэтому мы не привозим артистов из Европы, а хотим работать с музыкантами из ближайших стран – Армении и Турции. Там полно крутых музыкантов, но локальные сцены часто игнорируют друг друга. При этом, когда они встречаются, все в восторге. Хочется локальных исполнителей смешивать с российскими, украинскими, белорусскими насколько это возможно. 

По выходным у нас играет более танцевальная музыка, но я внедряю различные экспериментальные форматы с перформансом, хореографией, импровизацией. Недавно приезжала Джули Бектон. Она занимается авангардным стилем современного танца буто, возникшего в Японии после Второй мировой войны. Еще были грузинские группы, хардкор, метал и трэп. Мне понравилось, хочется еще.

Некоторые места в Грузии, которые открыли эмигранты из России еще до войны, существуют будто в пузыре: ориентируются только на российскую аудиторию. Мы стараемся так не делать, но перекос все равно есть – из-за большого количества экспатов. 

Сейчас складывается ощущение, что у нас выступает больше российских артистов, хотя на старте было больше грузинских. Но дело не в национальности. Если на выходных получился лайнап из российских артистов, мы не будем срочно искать рандомного грузинского музыканта, лишь бы найти. Нужно собирать программу, исходя из музыки. Обычно лайнапы смешанные», – рассказывает Савел.

Из-за размеров пространства у нас пока не задействованы все зоны. Мы хотим создать уют – чуть облагородить каминную зону. В дальнейшем пересоберем первый этаж в лобби, чтобы использовать его не только как ивент-площадку. Сделаем так, чтобы там тоже было удобно находиться. Сейчас посадка у нас только на втором этаже.